Как работает роддом при городской клинической больнице № 29 имени Н.Э. Баумана — в материале mos.ru.
Крупнейший московский роддом при городской клинической больнице (ГКБ) № 29 имени Н.Э. Баумана поставил новый рекорд. В 2020 году здесь родилось 11 тысяч детей. Здесь есть все для помощи малышам, родившимся с патологиями или раньше срока, и их мамам, если у них возникают проблемы со здоровьем.
Один из самых молодых роддомов находится в Лефортове. Он входит в состав больницы с полуторавековой историей, которая и сегодня находится в списке ведущих московских клиник. Благодаря близкому соседству роддом может оперативно привлекать лучших врачей в самых сложных ситуациях. О том, как работает самый большой роддом столицы, мы поговорили с Ларисой Есиповой, заместителем главного врача по акушерству и гинекологии больницы № 29 имени Н.Э. Баумана, на базе которой работает акушерский стационар.
От рядового роддома до клиники мирового масштаба
— Как удалось организовать работу крупнейшего роддома столицы?
— Мы принимаем самое большое количество родов не только в Москве, но и в России и во всей Европе. За последние несколько лет нам удалось воплотить много идей и сделать родильный дом таким красивым. И это самый молодой роддом в Москве — ему 26 лет.
Я работаю здесь восьмой год, и за это время больница стала очень перспективной. Очень большое внимание в масштабах всей больницы уделяется роддому, чтобы иметь возможность оказывать роженицам многопрофильную медицинскую помощь, в клинике открывались новые отделения: кардиологическое, неврологическое, отделение гнойной хирургии, два хирургических, урологическое. Наши ангиохирурги начали делать уникальные операции, чтобы останавливать опасные кровотечения у рожениц.
— Каково это — управлять огромным медицинским учреждением?
— Если научился управлять маленьким коллективом, количество людей не имеет особого значения. Бывают нюансы — у всех сотрудников свои характеры, своя жизнь, но мы решаем проблемы сообща. В моем понимании, у руководителя должно быть три года: если за это время нет прогресса, надо сделать выводы и уступить место. В нашем родильном доме пока только прогресс. Не потому что я такой хороший руководитель, а потому что так подобран коллектив.
Чуть-чуть впереди планеты
— Как вы пришли в медицину и как выбирали свою специализацию?
— Я выросла в Брянске, всегда была круглой отличницей, председателем совета дружины, секретарем комсомольской организации. Однажды в нашей школе раздавали путевки в Артек, и мне не досталось. Я закусила удила и решила уйти — хотела учиться в московском техникуме, но без прописки меня не взяли. Тогда я поехала в город Новозыбков и поступила там в медучилище (в детстве мне нравилось ухаживать за дедушкой, и я подумала, почему бы и нет).
Мое отношение к медицине сформировалось там. Уход за больными, поведение медика, основы санэпидрежима — этому уделялось много внимания. А после я поступила во Второй мединститут (Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова. — Прим. редакции) и все годы учебы работала медсестрой.
Специализацию выбирала, особо не задумываясь, — я решила работать в родильном доме. В то время в акушерство шли самые сильные медики. Я считаю, что именно тогда сформировался костяк врачей, которые сегодня определяют московское акушерство.
— Насколько изменился подход к ведению беременности и родам с того времени?
— Изменился кардинально. Я прошла все отделения: женскую консультацию, гинекологию, работаю в родильном доме. Когда я начинала, врач был богом, что он ни скажет — догма. Сейчас нет. Мы меняемся вместе с нашими пациентами. За годы работы я научилась слушать их, понимать, чего они хотят. Надо быть чуть-чуть впереди планеты всей, от этого качество работы только улучшается.
Приоритеты в акушерстве сегодня другие: не родить во что бы то ни стало, потому что будет еще десяток, ребенок сейчас на вес золота — его надо родить качественно. Мы можем проводить качественные обследования. Когда я пришла в медицину, ультразвук был еще казуистикой. К тому же у врачей более прогрессивные планы ведения беременности: в 12–13 недель пациентка уже знает, есть ли проблемы с малышом.
Раньше, например, считалось, что любой отход от нормы, например перенашивание беременности больше 40 недель, — это повод вмешаться. Нашему коллективу хватило разума и знаний понять, что лучшие роды те, которые проходят сами.
— А как изменились пациенты?
— Они стали более требовательны к нам. У пациентов бывает иногда несколько потребительское отношение к медицине, и доводы врача для них не очень убедительны. Сегодня медику нужно быть в контакте с пациенткой, они оба должны быть в этом заинтересованы.
Бывает, пациентки после кесарева с двумя, тремя и больше рубцами хотят родить самостоятельно. Это чревато как для них самих, так и для ребенка и врача. А бывает наоборот, что хотят кесарево сечение без показаний: женщины собирают вещи и грозят уйти прямо из родильного зала. И надо найти нужные слова, переубедить бывает очень сложно. Я считаю, что для врача каждая пациентка должна быть единственной — то, что за дверью еще 10 таких же, ее в тот момент не интересует.
Но в основном к нам приходят женщины, настроенные на правильные, хорошие роды. Они понимают, что здесь им помогут. Даже тем, у кого по несколько рубцов, мы готовы дать шанс начать рожать — это важно и для них, и для ребенка. К тому же в родах запускаются важные естественные процессы, во время планового кесарева их не включить. А если возникает необходимость, мы готовы вмешаться.
Женщины сегодня хотят, чтобы у них был отдельный бокс, чтобы с ними рядом был партнер: муж, друг, мама. Мы только за. Роддом выполняет медицинскую функцию, а успокоить должен близкий человек. И врачам тоже проще в партнерских родах.
Роды без стресса
— Что такое мягкие роды? Правда ли они бывают такими или это метафора?
— Каждая женщина должна понимать, что природа дала ей счастье стать матерью. Другое дело, как это воспринимать, если тебя все время прессуют — мама, врач, подружки. Говорят, что это больно и страшно. Тогда женщины приходят к нам с абсолютно неверным понятием о нормальных родах. Помочь им могут собственные матери: рассказать, успокоить и настроить. Так и я говорила с дочерью, когда она была беременна. При весе 50 килограммов она родила ребенка весом более четырех килограммов без всяких обезболивающих и сегодня говорит, что рожать классно.
Важно воспринимать процесс так: слава богу, роды начались, скоро я встречу ребенка, радоваться каждой схватке — если они есть, все идет как нужно. Когда пациентка в гармонии сама с собой и прислушивается к нам, все будет хорошо. В боксах есть ванны и душ, можно посидеть, постоять, воспользоваться мячом, прилечь. Сам процесс родов мы тоже стараемся проводить физиологично — в положениях, которые удобны женщине. У нас есть разные акушерские приемы, облегчающие процесс. Каждый день в нашем роддоме появляется на свет целый школьный класс — больше 30 детей. И в каждых родах мы используем мягкий подход.
— К вам в роддом может попасть любая роженица или нужны показания?
— Любая. Недавно у нас была непростая ситуация: сложная пациентка из Твери хотела рожать самостоятельно и в случае отказа готова была делать это дома. Мы ее приняли, и она родила сама. Из других городов едут пациентки с врастанием плаценты — мы помогаем им. Бывает, что сразу после кесарева сечения наши хирурги делают операцию по удалению грыжи. Кроме того, мы проводим совместные операции с урологами.
— Что такое больница, доброжелательная к ребенку?
— ВОЗ и ЮНИСЕФ присваивают такой статус больницам, которые выполняют 10 принципов грудного вскармливания. У нас ребенок круглосуточно находится с мамой, после рождения его сразу выкладывают на грудь — соблюдается правило золотого часа. Он получает нужную микрофлору, согревается, чувствует комфортную температуру, слушает биение маминого сердца. Ему не устраивают стресс, не заставляют кричать, как было принято раньше.
Когда перестает пульсировать пуповина, ее может обрезать сама мама или ее партнер. Мы просто наблюдатели, которые могут вовремя оказать помощь или скорректировать ситуацию. И только после золотого часа ребенка взвешивают и осматривают. А потом они с мамой едут в палату и больше не расстаются. Если все проходит хорошо, женщина забывает, что она только что рожала, что ей было больно. Она спрашивает: когда еще можно приходить? И это лучший вопрос для акушера-гинеколога.
Через два дня мама с ребенком едут домой. За это время можно сделать прививки, провести исследования, проконсультироваться со специалистом по грудному вскармливанию. Конечно, женщины иногда жалуются, что не спят эти двое суток. Наступает другой период в их жизни: им должна помочь семья.
Роддом и COVID-19
— Что изменилось в вашей работе в пандемию?
— Почти ничего. Первую волну мы немного опередили, никто из наших сотрудников не заболел. За несколько месяцев до пандемии я побывала в Ухани. Мы смотрели, как организована работа в роддоме, который еще больше нашего. Мне многие вещи там понравились. Там с каждой женщиной после родов три дня в больнице постоянно находятся мама или тетя — они помогают во всем. А когда их выписывают домой, приходят помогать сотрудники специальной службы. В Китае очень бережно относятся к женщинам, которые родили ребенка.
Увидев, как там все устроено, я была уверена, что за эту страну не нужно волноваться — они победят любой вирус. Когда пандемия пришла к нам, мы сразу усилили меры безопасности: меняли маски, работал фильтр, измеряли температуру, с малейшим насморком не допускали до работы, брали анализы.
— Что вы посоветуете женщинам, которые планируют беременность, дожидаться конца пандемии?
— Детей рожали в разные времена: и в годы революции, и в войну, и во время эпидемий. Жизнь продолжается. Я думаю, что мы справимся, и считаю, что беременность откладывать не нужно.
Источник: mos.ru
Фото: Пресс-служба роддома больницы No29 имени Н.Э. Баумана
